Когда Владимир Путин принимал в Кремле министра иностранных дел Китая Ван И, другой китайский министр, генерал-полковник Вэй Фэнхэ, уже был на пути из Москвы в Минск. И хотя спецпредставителем китайского лидера был глава МИД, сенсацией стало заявление министра обороны. На фоне атаки, предпринятой Западом, две страны еще сильнее сомкнули ряды.

источник: chinarussia.info

Ван И приехал в Москву не просто в качестве главы МИД – но и как спецпосланник председателя КНР Си Цзиньпина. Подобный статус добавляется тогда, когда действительно нужно передать некое важное сообщение от одного первого лица другому.

В данном случае главной темой, требующей подробного и откровенного рассказа, был недавний визит в Пекин северокорейского лидера Ким Чен Ына.

Это был первый контакт лидера КНДР с кем-либо из иностранных руководителей. Понятно, что России и Китаю, как двум соседям Северной Кореи, чрезвычайно важно обменяться мнениями о корейском вопросе – точнее, о том кризисе, который США уже больше года раскручивают вокруг ракетно-ядерной программы КНДР. При этом встреча президента Путина с Ван И должна была состояться еще неделю назад, но тогда из-за трагедии в Кемерово было решено отложить приезд в Москву китайского министра. Дополнительным фоном стали еще и обострившиеся до предела отношения России и Запада из-за спровоцированной вследствие дела Скрипаля Великобританией высылки российских дипломатов из ряда западных стран. В итоге Ван И приехал на этой неделе – когда в Москве еще находился его коллега по правительству, министр обороны Вэй Фэнхэ, посещавший Московскую конференцию по международной безопасности.

Во вторник, накануне конференции, генерал провел переговоры с Сергеем Шойгу – в тот день, когда началась война. Торговая война между Китаем и США – на повышение американцами пошлин на ряд китайских товаров Пекин ответил симметричным ударом. Да, нынешняя перестрелка еще не означает начала полномасштабной и тем более тотальной торгово-экономической войны двух крупнейших стран мира (способной привести к масштабнейшим потрясениям всей мировой экономики), но шансы на нее теперь значительно выросли.

Совпадение переговоров генералов Вэй и Шойгу с первыми раскатами экономического поединка, конечно, было случайным – но от этого слова, сказанные китайским гостем в начале переговоров, приобретали дополнительный вес:

«В качестве нового министра обороны Китая я совершаю визит именно в Россию, чтобы показать миру высокий уровень развития наших двусторонних отношений и твердую решимость наших вооруженных сил укреплять стратегическое взаимодействие. Китайская сторона приехала, чтобы дать знать американцам о тесных связях вооруженных сил Китая и России, особенно в этой ситуации. Мы приехали, чтобы поддержать вас»

Вэй назначен министром всего три недели назад – но его слова отражают позицию всего китайского руководства. Для лучшего понимания этого генерал сразу подчеркнул, что его визит «был согласован с председателем Китайской Народной Республики Си Цзиньпином». В принципе, это и так понятно – но для внешнего мира нелишне было и напомнить.

Потому что сказанное генерал-полковником Вэй Фэнхэ носит действительно беспрецедентный характер. В отличие от западных политиков и военных, китайские никогда не говорят ничего от себя лично в том, что касается важных и принципиальных вопросов – ничего такого, что не отражало «линию партии», как это раньше говорили и у нас. Отсюда такое большое значение придается каждой новой формулировке или заявлению, звучащему из уст высших китайских руководителей. Потому что по ним можно судить о намечающихся или уже принятых решениях. И поэтому слова китайского генерала действительно имеют такое важное значение. Какие именно?

«Мы приехали, чтобы дать знать американцам о тесных связях вооруженных сил Китая и России, особенно в этой ситуации».

Под ситуацией понимается, конечно, обострение конфликта с Западом из-за дела Скрипаля. Но вот слова «дать знать американцам» уникальны. Впервые после восстановления китайско-российских отношений три десятилетия назад (при позднем Горбачеве) Пекин прямо дает понять, что отношения двух стран важны и в качестве противостояния США.

Не то чтобы это было такой уж большой тайной – российско-китайское сближение вызвано осознанным стратегическим выбором руководства двух стран (сделанным еще в 90-е, но усиленным в 2012-м, с приходом к власти Си Цзиньпина), и для нас обоих США являются стратегическим же противником. Дело не в том, «против кого мы дружим» – главным движителем российско-китайского альянса является понимание взаимовыгодности тесных и разносторонних отношений, и лишь во вторую очередь – наличие общего противника.

Именно поэтому ни Москва, ни Пекин никогда публично не педалировали тему общего недовольства действиями США – осуждая американскую политику в целом, говоря об отжившем однополярном мире, выступая вместе по самым разным вопросам, включая и те, по которым у США была совсем другая точка зрения (например, по Сирии), Россия и Китай бились с американцами каждый на своем фронте и своими методами. Россия – более активно и шумно, Китай в силу как своей гораздо большей взаимозависимости от США (одних американских долговых расписок у КНР на триллионы долларов), так и выбранной тактики – более тихо. Что не отменяло того, что в целом в мире мы гнем одну и ту же линию – с помощью ШОС, БРИКС и просто совместных усилий – и эта линия, если сильно упростить, называется «построение послеамериканского многополярного мира».

И вот теперь Китай, который традиционно избегает упоминания третьей стороны в контексте своих отношений с другой страной, изменяет своим правилам. «Дать знать американцам» – это одновременно и демонстрация России своей верности курсу на дальнейшее сближение, и выражение недовольства американской политикой. Почему это произошло именно сейчас?

Торговая война и дипломатическая высылка? Но еще большее недовольство Пекина вызвал подписанный недавно Трампом закон о контактах с Тайванем – разрешающий поездки американских официальных лиц на остров.

Казалось бы, на фоне существующих американо-тайваньских торговых и неофициальных политических отношений это не такая уж и большая новость. Но так может размышлять только не чувствующий китайских настроений человек – на что и поймали Трампа сторонники игры на повышение в американо-китайских отношениях. Ну давили через Корею, пробовали в Южно-Китайском море, сейчас немного надавим через Тайвань – все в рамках большой игры с Си Цзиньпином, игры по созданию для Китая невыгодной и неудобной позиции.

Но в случае с Тайванем это крайне глупый ход – потому что тема «одного Китая» является для Пекина принципиальнейшей. Страна, которая начинает разыгрывать тайваньскую карту, не давит на китайскую мозоль, а теряет лицо в глазах Пекина. Трамп уже пробовал поиграть в Тайвань – когда после победы на выборах принял телефонный звонок от президента этого острова и стал намекать на возможность отказа от принципа «одного Китая». Реакция Пекина тогда была резкая, но при этом отчасти Трампу тогда удалось добиться поставленных целей – внезапная встреча во Флориде с Си Цзиньпином стала как раз следствием того, что китайцы хотели понять, что можно ожидать от такого не соблюдающего правила человека.

Сейчас новая попытка разыграть тайваньскую карту вдобавок к торговой войне и корейскому кризису воспринята китайским руководством очень плохо. Если министр Вэй на Московской конференции по безопасности сказал, что «китайская сторона выступает категорически против закона о контактах с Тайванем, подписанного американской стороной, что является грубым вмешательством во внутренние дела Китая; это подрывает мир и стабильность в Тайваньском проливе», то китайская газета Global Times написала, что Пекин может нанести ответный удар:

«Китай может оказать давление на США в других сферах двустороннего сотрудничества, например в вопросах Корейского полуострова, по иранской ядерной проблеме. Китай может также выступать против США в международных организациях, таких как ООН… Материк должен также готовиться к прямым вооруженным столкновениям в Тайваньском проливе. Необходимо дать четко понять, что активизация официальных обменов между США и Тайванем обернется для Тайваня серьезными последствиями».

Понятно, что ни о какой войне за Тайвань (китайский Крым, как любят сравнивать некоторые) дело не дойдет – Пекин вернет остров мирным путем, как он сделал это с Гонконгом. Провокационные действия США приведут лишь к тому, что еще теснее станет российско-китайское глобальное стратегическое взаимодействие.

После попытки изоляции России, предпринятой атлантистами в 2014 году, казалось, что ничего более масштабного для упрочения российско-китайских отношений они сделать не в состоянии. Но, как показывают нынешние события, нет таких высот, которые не могли бы взять не понимающие азов геополитики игроки. Ведь все разумные американские стратеги просто умоляли что Обаму, что Трампа не «толкать Россию в объятия Китая» или «Китай в объятия России», а говоря по-нашему – не цементировать российско-китайскую дружбу. С такими помощниками Москве и Пекину будет все труднее избегать этого термина для описания двусторонних отношений.