Продолжение:

Исторически и фактически они никогда не были самостоятельными, использовались исключительно в деструктивных целях. Реальная сущность их носителей — быть «полицаем» у очередного западного «благодетеля».

Что остается? Советский опыт управления нациостроительством.

Проницательный американский исследователь Терри Мартин удачно назвал его «империей положительной деятельности».

Положительной деятельности — потому что был дан своевременный конструктивный ответ на национальные ожидания разных народов. Империей — потому что горизонт целей этой деятельности был наднациональным, превосходил локальные национализмы и включал их в гораздо более масштабный, по сути — глобальный проект.

Поступит возражение — советский опыт был неудачным, ибо СССР в итоге развалился на национальные квартиры, институциональные предпосылки к чему были созданы теми самыми большевиками.

С этим нельзя согласиться.

Советская политика управления национальным разнообразием доказала свою успешность во время Великой Отечественной войны. Немцам, несмотря на имеющиеся планы, так и не удалось разыграть национальную карту, общесоветская солидарность оказалась сильнее и стала одним из важнейших факторов победы.

После войны концепция «дружбы народов» успешно сдерживала эскалацию национальных противоречий.

Основная причина развала СССР кроется в другом — в борьбе именно московских элит за власть, стремление руководства РСФСР избавится от общесоюзной надстройки и «балласта» в виде закавказских и среднеазиатских республик.

А, например, руководитель Казахстана — Нурсултан Назарбаев до последнего противился упразднению СССР, затем он одним из первых предложил идею создания нового союза — Евразийского, которая не нашла должного понимания у тогдашнего российского руководства.

Чуть позже уже Президент Беларуси Александр Лукашенко фактически «принудил» Россию к реинтеграции.

Но все это — история. Сейчас другии реалии. Новое руководство России, избавившись от иллюзий стать равноправным участником коллективного Запада, пытается запустить процесс континентальной интеграции в Северной Евразии, реагирует, как может, на скатывание украинского национального проекта в откровенно враждебный, хотя был он таким не всегда.

Ясного понимания, что делать с этим и другими постсоветскими национальными проектами до сих пор нет. Мнение о том, что их можно взять и отменить, выкрутить элитам руки и загнать обратно в Россию — вредное и опасное заблуждение, порожденное русской фрустрацией 90-х.

Для Беларуси вариант отказа от суверенного государства и национального государства просто ради абстрактного величия России и мечтаний тамошних националистов — малопривлекателен и не является сколь-либо реалистичной перспективой.

В то же время излишнее будирование национальной исключительности и чрезмерное дистанцирование от России — опасно следованием по украинскому сценарию.

Сегодня реальный суверенитет возможен только в рамках кооперации в наднациональных интеграционных проектах.

Он обеспечивается спецификацией и весом страны в больших промышленных, технологических, транспортно-логистических и оборонных цепочках.

На Украине национальный проект рано или поздно будет переформатироваться. Энергия антироссийского горения будет иссякать по мере ухудшения экономического положения, большей уступчивости ЕС в отношениях с Россией на фоне возрастающей террористической угрозы и самопожирания националистического актива.

Запрос на иной, социально ориентированный национальный проект на Украине пока не оформлен, но он есть, он неизбежен.

Россия сейчас не может, да и не умеет с ним работать, Беларусь — может и умеет, но не хочет вмешиваться во внутриукраинские дела.

Но скорее всего, работать придется всем вместе: украинским активистам и творцам Новой Украины — снизу, у себя на родине, белорусским товарищам — создавая общие для трех наций площадки общения и проектирования, России — предлагая новую наднациональную повестку.

Наднациональная повестка, не ограниченная интересами только России, Украины и Беларуси, — это то, что должно формировать образ общего будущего для трех русских наций.

В его основании может быть только сверхзадача — обеспечение себе возможности совместного выживания и цивилизационного (экономического, технологического, культурного) прорыва, сравнимого с тем, который совершил в свое время советский народ.