Первые сведения о присутствии на Сахалине каменного угля дал Ж.Ф. Лаперуз, обнаруживший 13 июля 1787 г. мелкие частицы угля на дне приморской горной речки неподалеку от бухты de Langle. После посещения острова Лаперузом и до второй половины XIX века, а именно до учреждения Амурской экспедиции под командованием Г.И. Невельского о каменном угле на Сахалине не имеется никаких сведений.

В декабре 1851 г. в Николаевский пост (ныне г. Николаевск-на-Амуре) в гости к руководителю Амурской экспедиции Геннадию Ивановичу Невельскому приехал с Сахалина нивх Закован. На нем был халат, который застегивался на большие черные и блестящие пуговицы. Невельской заинтересовался ими и спросил Закована, где он взял такие пуговицы. Закован объяснил, что нивхи делают их сами из мягкого черного камня. На острове его целые горы, но особенно много возле речки Дуэ. Стоит ли говорить, что в «мягком чёрном камне» глава Амурской экспедиции узрел каменный уголь.

Для выяснения дел на месте Невельской решил отправить на остров исследовательскую экспедицию, возглавил которую лейтенант Николай Константинович Бошняк. 20 февраля 1852 г. 22-х летний офицер с двумя спутниками — переводчиком из нивхов Позвейном и казаком Парфентьевым отправился на Сахалин. Перед выходом Бошняку была дана инструкция — уточнить месторождение каменноугольных залежей, узнать о наличии удобных гаваней поблизости от них, собрать сведения о жителях Сахалина, об их взаимоотношениях с японцами. Сведения, собранные лейтенантом Бошняком, приобрели большое практическое значение. В правительстве выдвигались проекты использования сахалинского угля для развития пароходства и экономических связей между Китаем и русскими владениями на Тихом океане. В результате многочисленных исследований было установлено, что возраст каменноугольных залежей на Северном Сахалине колеблется от мелового до плиоценового. Качество углей меняется в зависимости от возраста, от условий залегания и состава первоначального материала. По своему составу угли подразделялись на 2 вида: полужирные коксующиеся и сухие длиннопламенные. Проведённые лабораторные исследования показали, что в сахалинском угле (Дуэ) содержится 77,99 процентов углерода, 5,59 процентов водорода, 9,78 процентов азота и кислорода, 1,08 процента воды и 5,56 процентов золы. Высокие качества угля были подтверждены практическими испытаниями в топках военных судов. Паропроизводительность лучших сортов сахалинского угля достигала 8-ми фунтов. Средняя цифра варьировала от 6,5 до 7,5 фунтов.

Первый профессиональный исследователь сахалинских каменноугольных месторождений горный инженер А.А. Носов обнаружил, что «местный уголь пламенный, неспекающийся, очень хорош для паровых машин». По мнению предпринимателя Я.Н. Бутковского северосахалинский уголь «по достоинству своему далеко превосходит японские и китайские угли и не уступает по качеству австралийскому», а горный инженер А.П. Кеппен говорил, что «по составу и качеству уголь из Дуйских копей может сравниться только с лучшими сортами английского и шотландского угля… может заменить древесный уголь при всякого рода металлургических операциях». Таким образом, в 50-70-е годы XIX в. было доказано промышленное значение ряда сахалинских угольных районов, заложены основы островной угольной промышленности. Однако неясный международный статус острова, попытки захвата богатейших угольных месторождений иностранными предпринимателями, и в то же время противоречивая политика царского правительства в вопросе аренды сахалинских угольных копей российскими капиталистами послужили причиной организации на острове Сахалин угольной каторги.

Исследователи также отмечали, что для широкого развития каменноугольной промышленности на Сахалине имеются весьма благоприятные условия: обилие крепежного леса не требовало дорогостоящей его доставки с материка, а орографический характер местности позволял обходиться без дорогих подъемных и водоотливных приспособлений, ведя разработку угля штольнями в несколько этажей.

Таким образом, в 50-70-е годы XIX в. было доказано промышленное значение ряда сахалинских угольных районов, заложены основы островной угольной промышленности. Однако неясный международный статус острова, попытки захвата богатейших угольных месторождений иностранными предпринимателями, и в то же время противоречивая политика царского правительства в вопросе аренды сахалинских угольных копей российскими капиталистами послужили причиной организации на острове Сахалин угольной каторги.

После освобождения Северного Сахалина от японской оккупации на острове была установлена власть Советов. Однако Советское правительство рассматривало Северный Сахалин как источник сырья и валютных поступлений для растущей индустрии Дальнего Востока и СССР в целом. Поэтому, добившись возвращения северной части острова, советская администрация немедленно приступает к его промышленному освоению.

23 мая 1925 г. Правительство СССР приняло решение возобновить геологические исследования на острове. Для этого по распоряжению Президиума ВСНХ СССР в 1925 г. на Северный Сахалин была направлена комплексная горно-геологическая экспедиция под руководством Николая Акимовича Худякова, которая выявила большие перспективы для развития горнодобывающей промышленности.

18 июня 1925 г. на острове начало свою работу управление горного округа, начальником которого был назначен П.Г. Бондаренко. Управление организовало работу нескольких экспедиций, обследовавших угольные и нефтяные месторождения Северного Сахалина. Результаты обследования рудников показали, что все каменноугольные шахты прекратили своё существование и горную промышленность острова надо создавать заново.

С уходом японцев остро встал вопрос снабжения Александровска углем. Для электростанции необходим был запас угля в 1600 тонн, для отопления домов комхоза — 1400 и для отопления домов и предприятий частных лиц — 1800, а всего 4800 тонн в год.

Учитывая создавшееся положение, Сахалинский ревком решил открыть свои рудники. Для этой цели отделом коммунального хозяйства Сахалинского ревкома горному технику Стукалову было поручено произвести обследование районов вблизи Александровска и разведку на предмет нахождения пластов угля, пригодных для разработки на нижеследующих основаниях: 1. чтобы потребовались минимальные расходы на разведку и открытие рудника, 2. чтобы на руднике можно было добывать потребное для города количество угля и 3. чтобы уголь был дан в самый короткий срок времени.

Однако, наладив снабжение углем местного населения, сахалинские власти не предприняли никаких действий по восстановлению и промышленной разработке остальных шахт острова. Основными причинами этого были: 1) тяжелые и дорогие условия погрузки угля на пароходы на открытом рейде; 2) ограниченное число благоприятных дней (не более 100); 3) отсутствие естественных бухт, 4) отсутствие рабочих рук.

В 1925 г. угольные запасы Северного Сахалина оценивались в 2 млрд. т. при общих дальневосточных запасах в 3 млрд. т. Таким образом, на острове было сосредоточено около 65 процентов всех геологических запасов дальневосточных углей. К тому же из 1 млрд. тонн материковского угля 700 млн. составляли бурые угли с низкой теплотворной способностью. В связи с этим многие экономисты отмечали, что при правильной разработке угольных месторождений Сахалин «может легко стать важнейшей угольной станцией на Тихом океане».

Надо сказать, что состояние горных выработок Октябрьского рудника было таково, что возникла экстренная необходимость остановить добычу угля и все силы бросить на восстановление главных штреков, ибо они требовали капитального ремонта и полной переустановки крепежных стоек.

Скверные жилищно-бытовые условия приводили к тому, что на руднике отмечалась весьма высокая текучесть рабочей силы. Так, с октября 1927 по февраль 1928 г. на работу с материка прибыло 133 человека, а уволилось 102 человека. В 1929 г. на рудник Октябрьский прибыло 507, а уволилось 206 чел. Администрация шахты не могла решить проблему закрепления квалифицированной рабочей силы. Рабочих нечем было привлечь.

Конечно, плохие условия жизни не могли не повлиять на производительность труда. К примеру, в 1927 г. месячная производительность труда составила по плану на рабочего предприятия — 15,3 тонны, на подземного рабочего — 27,2 тонны, на забойщика — 80,2 тонны. Фактически же норма выработки составила 10,1; 28,5 и 101,4 тонны угля соответственно. Стоит отметить и тот факт, что, несмотря на незначительный масштаб работ, в 1928 г. на руднике произошло 27 несчастных случаев.

Ко всему этому Октябрьская шахта не выполняла план по добыче угля. Так, из запланированных к добыче в 1928 г. 44 тысяч тонн, фактически было добыто 10 тысяч или 23 процента к плану. В 1929 г. при плане 52 тысячи, фактическая добыча составила 30 тысяч тонн угля. Росла и себестоимость добываемого угля. Так, в 1928 г. при плановой стоимости угля 9 рублей, фактическая стоимость составила 13 рублей 24 копейки, а в 1929 г. — 13 рублей, при плановой стоимости 8,5 рубля.

Таким образом, следует констатировать, что поспешно проводимая трестом «Дальуголь» линия на одновременное восстановление и эксплуатацию шахты «Октябрьская» оказалась ошибочной. Технический уровень предприятия был предельно низким, оборудование работало с использованием паровой силы. Не имелось своей электростанции, плавучих средств, береговых причальных сооружений для вывозки угля. Положение усугубилось тем, что на руднике нашел пристанище рвачески настроенный элемент, прибывший из артемовских, сучанских и тетюховских копей Приморья и частично с концессионного предприятия «Дуэ».

12 июля 1929 г. Совет труда и обороны СССР «в целях развития экономической жизни и рационального использования естественных богатств Сахалинского округа, а также для объединения хозяйственной деятельности на Сахалине» принял Постановление о создании на острове Акционерного Сахалинского общества (АСО). Учредителями общества стали Наркомторг СССР, ВСНХ СССР, Наркомторг РСФСР, ВСНХ РСФСР, Дальневосточный крайисполком, трест «Сахалиннефть». Уставной капитал общества составил 10 млн. руб. разделённых на 400 акций. Вскоре после своего основания АСО приступило к развернутому промышленному строительству в каменноугольной, рыбной, лесной и других отраслях народного хозяйства области. К концу 1932 г. Обществом предполагалось развернуть программу добычи каменного угля до 1,5 миллиона тонн, против ранее намечающихся 400 тысяч тонн.

В 1929/30 г. добыча угля на Северном Сахалине производилась только на Октябрьском руднике. Программа по добыче была принята с расчётом работы 2-х хозяйственных единиц — шахты № 1 и штольни № 3. План добычи составлял 103 тыс. тонн.

В годы деятельности АСО повысилась себестоимость добываемого угля. Так, в 1929 г. стоимость тонны угля вместе с погрузкой его на пароход составляла 16 рублей 81 копейку, а в 1931 г. — 25 рублей 38 копеек. Впрочем, это явление было характерным для угольной промышленности всего Советского Союза. За 1928-1932 гг. себестоимость угля в СССР выросла в среднем на 78%. Объяснялось это тем, что темпы роста заработной платы в отрасли были выше темпов роста производительности труда.

С отгрузкой добытого угля дело обстояло очень скверно. К 1931 г. на складах имелось свыше 35 тысяч тонн не вывезенного угля. Заключившие договоры о поставках угля организации уголь не вывозили, а за минимальностью территории складов уголь был сложен в штабелях, превышающих все возможные технические нормы, что могло привести к самовозгоранию углей.