Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация (Ф.М.Достоевский)
Может сложиться впечатление, что авторы претендуют на совершенно оригинальный подход к теме национальной идеи. Что не просмотрены десятки предыдущих подходов и сотни работ предшественников и современных исследователей. Это не так. При работе в предложенном методологическом подходе был изучен богатый опыт; и хотя авторы критически относятся к нему, применительно к поставленной задаче — определить национальную идею как ядро деятельности, активную управленческую программу, генератор конституции и основополагающих государственное развитие доктрин, — было важно видеть весь интеллектуальный контекст. Главное авторское намерение — что вновь необходимо подчеркнуть — заключается в стремлении придать национальной идее энергию действия, потенциал организации жизни страны. Она нужна не сама по себе как блестящее интеллектуальное упражнение. Она нужна для действия, управления, движения к успеху народа и страны в целом. Для самоорганизации, целеполагания и движения к цели. Содержание национальной идеи для авторов является императивным. И тем более интересно рассмотреть, что же понимали предшественники, оперируя вроде бы похожей формулой — «национальная идея».
Характерной чертой интеллектуальной жизни российского общества всегда выступал постоянный поиск смысла его существования, определения места России в мировой «системе координат» и ее высшего предназначения. Концепция «Москва — Третий Рим» и теория официальной народности, идея мировой революции и лозунг «нового политического мышления» — все это конкретные проявления данного поиска[1]. Понятие «национальная идея» в России появилось уже в XIX в., и называлась она тогда русской идеей. У истоков этого понятия стоял А.С. Хомяков со своей идеей «соборного спасения во Христе». Становление «русской идеи» связано с именами Вл.С.Соловьева, Ф.М. Достоевского[2], Н.А.Бердяева, В.В.Розанова, И.А.Ильина, П.А.Флоренского и других русских мыслителей. Актуализируя разные стороны этой проблемы, они обратили внимание, что для русского человека «сакральное спасение» ассоциируется не с индивидом, но с неким мистическим коллективом, объединенным не территориально, а духовно[3]. Оригинальная постановка вопроса о русской идее в творчестве И.А.Ильина исходит из концепции четырехмерности русской идеи: русская религиозность, русское искусство, русская наука и русское право[4].
Ряд современных исследователей объявляет «русскую идею» мифологемой, призванной подчеркнуть своеобразие российского человека, т.е. те свойства, которые отличают его от человека Запада и определяют особенности исторического развития России. По мнению противников национальной идеи, рассматриваемой в данном воплощении, последняя, как любая мифологема, не поддается однозначной интерпретации и включает разные смыслы: «соборность» — у А.С.Хомякова, «всеединство» — у Вл.Соловьева, «вселенское служение» — у Вяч. Иванова, идею «созерцающего сердца» — у И.А.Ильина
<a href=«rusrand.ru/analytics/iborlov-suschnost-i-funktsii-natsional