Падение валют развивающихся стран поразительно напоминает события двадцатилетней давности, когда повышение ФРС процентных ставок привело к дефолту России, Мексики, Бразилии, Южной Кореи и других
Падение валют развивающихся стран поразительно напоминает события двадцатилетней давности. В 1994 году ФРС начала цикл повышения процентных ставок, и первой жертвой стал мексиканский песо. У мексиканских властей банально кончились золотовалютные резервы, валюта рухнула на 56%, внешний долг мгновенно вырос до небывалых размеров, и Мексика объявила дефолт, вошедший в финансовую историю как Tequila Crisis. В 1997 году история повторилась в Таиланде, Южной Корее и Индонезии, в 1998 году не устоял рубль, а в 1999-м — бразильский реал. Все эти страны пытались искусственно регулировать курс своей валюты относительно доллара, имели огромный внешний долг, дефицит счета текущих операций и высокую инфляцию.

Во всех бедах принято обвинять ФРС, однако изменение монетарной политики США было всего лишь спусковым крючком.

Реальная причина валютных кризисов крылась в системе макроэкономических дисбалансов, порожденных политикой искусственного курса.

До конца 1990-х инвестиции в азиатские рынки были всего в два раза меньше инвестиций в развивающиеся экономики. В результате стоимость практически всех активов многократно выросла, а ВВП азиатских стран рос на 10% в год. Дешевый доллар еще больше разогревал аппетит инвесторов. Компании и целые страны не задумываясь набирали долларовые кредиты, раздувая дефицит платежного баланса и валютный курс. Денежный поток был столь велик, что от эффективных инвестиций компании довольно быстро перешли к безумному накачиванию экономики деньгами, в изобилии создавая избыточные производственные мощности и разгоняя рынки акций и недвижимости.

Когда в конце 1990-х американская экономика вышла из рецессии и начался бум «доткомов», деньги инвесторов дружно устремились в США. Большинство развивающихся стран быстро оставили затею удержания курса, и по рынкам прокатилась волна девальваций. Сильно подешевевшие валюты позволили восстановить баланс конкурентоспособности, и процесс начался заново.

Сегодня, на первый взгляд, ситуация выглядит диаметрально противоположной. Большинство развивающихся стран давно отказалось от идеи жесткой привязки курса и перешло к плавающему курсообразованию. Их золотовалютные резервы, по данным The Economist, достигли $7,7 трлн. Счет текущих операций выглядит значительно лучше, объем внешнего долга, деноминированного в долларах США, тоже не сравнится с тем, что был в конце 1990-х. Соответственно, падение валютных курсов не должно вызвать полномасштабного экономического краха, тем не менее инвесторы занервничали. Что их пугает?