Но физические тяготы и лишения — лишь одна сторона осады. Усталость — ничто по сравнению с моральным напряжением. Всего за один день наши морпехи вдруг стали для местных чужими. Люди, которые еще год назад на параде кричали: «Слава морской пехоте!» — теперь устраивали под частью пикеты. Особо рьяные феодосийцы называли военных оккупантами и бандеровцами. Приносили к части динамики, которые транслировали речь Путина. А иногда подгоняли машину, из громкоговорителей которой слышалось: «Украина кинула „Беркут“ — кинет и вас!» или «Вы присягали народу Украины, поэтому должны перейти на сторону России». Отличились и местные казаки. Несколько раз они пытались оставить часть без электричества.

Удивительно, но о российских военных морпехи говорят без вражды и агрессии: «У них был свой приказ, у нас — свой». Поначалу часть блокировали срочники, которые признавались: «Нам дали команду не стрелять первыми». Пока у россиян не заработала полевая кухня, наши приносили им термосы с чаем, разогревали банки с тушенкой. Делились сигаретами. Один раз даже чинили им БТР: «Помогали чисто по-человечески. Они, кстати, в долгу не остались. Предупреждали нас о возможных провокациях».

— Два наших офицера сидели в кафе. К ним подсаживается российский майор, говорит: «Вон там стоят группы непонятных товарищей. Они в вас целятся. Идите отсюда, ну его на фиг». И нашим действительно пришлось убегать, их догоняли, — рассказывает Павел. — Русские хоть и относились к нам нормально, но давил сам факт, что они стоят под нашей частью. Еще больше убивало отношение простых людей. Я в свою спину криков «оккупант» не слышал. Но даже то, что на тебя все обращают внимание, очень утомляло. Вот стою в магазине, покупаю овсяное печенье, а из очереди мне: «А в русской армии такое не едят». Еле сдержался, чтоб не сказать: «Чего ты меня трогаешь?» Ко мне под часть девушка пришла,
я только ее обнял, поцеловал, а тут дедушка: «Товарищ старший лейтенант, вы из какой гвардии?» Я взорвался: «Можно меня не трогать?!» В какой-то момент у меня появилось ощущение, что мы не просто чужие в этом городе, что мы — враги1. Хотя были крымчане, которые поддерживали нас, передавали нам еду, говорили при встрече: «Пацаны, держитесь».

По признанию морпехов, каждый день они ждали внятных приказов из Киева, но их не было. Ребята признаются: «Никто ничего не знал, и это неведенье убивало больше всего». При этом каждый день к воротам подходили эмиссары российской армии, вели переговоры и агитацию.

— С той стороны я видел и полковников, и генералов, — продолжает Павел. — А с нашей — две звезды максимум. У меня накопилось очень много вопросов к нашим полковникам. Я хотел бы у многих спросить, где они были? Когда надо было какую-нибудь хрень принимать типа «физо», они могли приехать и офицера из строя унизить. Но вот в такой ситуации где они были? Дороги были открыты. Приедьте, поддержите нас. Что они, не прошли бы в часть? Было бы желание! Генштаб нам пообещал щиты прислать, чтобы мы могли противостоять казакам, но не нашел возможности их передать. Хотя журналистов к нам на вертолете доставили. В итоге знаете, кто нам отдал самодельные щиты? «Правый сектор». Отправили их из Киева «Новой почтой»! Или вот: почему столичные девушки догадались позвонить нам по скайпу, а командование до такого не додумалось?

Отсутствие официальной информации породило массу слухов. Морпехи считали, что им готовят участь Небесной сотни, хотят использовать их гибель как «охеренный козырь в переговорах с РФ». Дескать, что такое 400 человек в масштабах государства? И до самого последнего момента многие боялись, что тех, кто едет на материк, встретят с наручниками и отправят под суд как дезертиров. У многих были мысли: «Кого мы защищаем? Крымчан? Так они нас оккупантами считают. Тех, которые пришли к власти в Киеве? Хрен его знает, кто они!» И кто бы тут не задумался о переходе в российскую армию?

— Уже после референдума приходил к нам российский кадровик, подполковник. Собрал всех в столовой. Сказал: «Я не буду говорить о политике, скажу только одно. Если кто не в курсе, вы на чужой территории. Хотите — служите у нас, не хотите — уезжайте. Интересно, какая у нас зарплата, какие условия — вот сайт Минобороны РФ». В общем, с таким довольно заметным цинизмом нам разъяснили: вы здесь чужие, но мы даем вам шанс стать своими.

Прямо под моим домом парочка из «самообороны» пила водку

— Конечно, мы хотим зайти в нашу часть так же «красиво», как российский спецназ! — мрачно говорят ребята. — Выбить оттуда всех россиян!

" Мы бы " самооборону", как мышат, раскидали!"

После штурма стены казармы были похожи на решето

— Наш командир снял дверь с петель, чтобы отмахиваться от нескольких спецназовцев!

— Атаковали с земли и воздуха. Россияне ворвались к нам в часть на бэтээрах и спустили десант с вертолета.

На референдуме мы с семьей проголосовали за Украину. Но, по официальным данным, на нашем участке 100% голосовали за Россию. Я не хочу там жить.

Почти месяц они провели в блокаде и приехали в Киев (здесь они ожидают, когда их перебросят в Одессу или Николаев) только после того, как российский спецназ взял их часть штурмом.