Иранская программа ядерного оружия представляет риск для всего региона, и западные дипломаты считают Китай донельзя неотзывчивым, когда пытаются усиленно закрутить Тегерану гайки экономических санкций. Более того, китайские компании помогли Ирану обойти санкции, но дорогой ценой и с запутанными последствиями. «Нью-Йорк Таймс» 30 сентября обозначила проблемы экономики Ирана, находящейся под санкциями, и отметила зависимость страны от Китая:

Один экономист, Мохаммад Садех Джахансефат, заявил, что правительство взято в заложники странами, которые получают от санкций выгоду – в частности, Китаем, который он назвал худшим бизнес-партнёром, когда-либо бывшим у Ирана.

«Китай монополизировал нашу торговлю – мы субсидирует их товары, которые вынуждены импортировать, – заявил он, добавив о своей работе в энергетической промышленности. – Они разрушают местное производство и оставляют нефте- и газовые проекты незавершёнными, так что никто больше там работать не может». (1)

Способность Китая оказывать давление на иранский режим весьма значительна. Помимо заинтересованности в предотвращении ядерного распространения в Персидском Заливе, у Китая целый ряд конфликтных моментов с Ираном, прекрасно обозначенных 17 октября Закери Кеком в The Diplomat. [2] 26 октября Иран заявил, что повесил 16 предполагаемых суннитов-повстанцев в провинции Балуджистан на границе с Пакистаном, это последнее событие в череде случаев насилия.

«При населении 170 миллионов, у Пакистана 20 миллионов мужчин призывного возраста, это столько же, сколько у Ирана и Турции вместе взятых; к 2035 их будет вдвое больше» отмечал я ещё в 2009 году (См Ежи и фламинго в Тегеране, Asia Times Online, June 16, 2009). И у него есть ядерное оружие.

Иран расположен между двумя суннитскими государствами – Турцией и Пакистаном – которые сильно зависят от саудовского финансирования, и ещё обладают прекрасными отношениями с Китаем. До сих пор обсуждаемое согласие Турции закупить китайские системы ПРО представляет собой революцию в китайско-турецких отношениях, и мотивировано оно было китайским обещанием передать Турции весь пакет соответствующих технологий и помочь туркам самим производить такие системы – намного более щедрое предложение, чем когда-либо полученное Анкарой от Запада. Турция – логическое окончание «Нового Шёлкового пути» магистралей, железных дорог, трубопроводов и широкополосных каналов связи, которые Китай предложил построить в Центральной Азии.

Стоит добавить, что Китай обладает ещё и прекрасными отношениями с Израилем, чей лучший технический университет только что получил US$ 130 миллионный грант гонконгского магната Ли Ка-Шина в качестве финансирования части расходов на создание филиала в Китае. Китайские провинциальные и местные правительства внесут ещё US$147 миллионов. Плавный обмен идеями и сотрудниками между израильскими военными, университетами и техно-предпринимателями – история успеха в миниатюре, которую Китай рассчитывает повторить в большом масштабе. Как сообщает политолог из Сингапура Майкл Раска Raska, китайская военная модернизация предусматривает распространение технологий двойного назначения на частную промышленность.

Без учёта каких-либо геополитических намерений Пекина, наглядные факты демонстрируют очевидность того, что у Китая есть возможности применять стратегическое влияние на Ближнем Востоке, и у него есть явно-выраженный интерес к установлению там стабильности. Какие именно действия выбрал Китай, Вашингтон узнает после того, как это произойдёт, если вообще узнает. Если бы Китай захотел повлиять на Иран, например, то у него для этого есть значительные возможности, да и много всего ещё.