Само современное устройство образования и академического процесса практически исключает возможность появления людей, способных полностью перевернуть доминирующие представления о какой-либо области науки или создать совершенно новые направления для исследований. По крайней мере, в одиночку.

Потратив значительную часть своей жизни на изучение жизни и работы великих учёных прошлого — от Николая Коперника до Альберта Эйнштейна, Дин Кит Саймонтон, профессор кафедры психологии в Университете штата Калифорния в Дэвисе пришёл к такому выводу.

К гениям прошлого Саймонтон относит Николая Коперника, Галилео Галилея, Исаака Ньютона, Чарльза Дарвина, Марию Склодовскую-Кюри, Альберта Эйнштейна и нескольких других выдающихся деятелей, имена которых знакомы всем, кто окончил среднюю школу.

Они создавали целые новые направления науки. Этого больше не происходит: «Когда в последний раз кто-то смог заставить нас полностью переписывать учебники по какой-либо дисциплине? Или даже создавать новые области знания? Можете ли вы припомнить хоть кого-то со времён открытия ДНК?»

И дело отнюдь не в том, что якобы «общая сумма разума на планете — величина постоянная, а население растет» (Артур Блох, «Законы Мёрфи»). Наоборот, современные учёные по определению вынуждены быть умнее, например, Николая Коперника, поскольку для того, чтобы стать экспертами в своей области, им нужно накопить гораздо больше опыта и знаний, чем легендарному польскому астроному и математику.

Если посмотреть, за какие работы сегодня вручается Нобелевская премия, то можно обнаружить, что ничего революционного в них нет, лишь находятся новые фрагменты для уже существующих головоломок.

«Подобно тому, как атлеты сегодня могут выиграть олимпийское золото, превзойдя предыдущий мировой рекорд на долю секунды, учёные могут получать Нобелевскую премию за то, что расширили диапазон возможных объяснений той или иной теории или повысили точность измерений», — пишет Саймонтон в Nature.

Для сегодняшнего дня нормой является командная работа исследователей; гениальных одиночек она не предполагает.

Немаловажным фактором является и то, что на протяжении ХХ века большинство появившихся новых областей науки представляли собой лишь гибриды более традиционных — астробиология, астрофизика, биохимия и т.д. Так было не всегда.

Чего ждать от будущего? Саймонтон цитирует философа и историка науки Томаса Куна, создателя концепции «смена парадигм»: «Научная дисциплина из области физических или биологических наук не должна быть восприимчива к смене парадигм до тех пор, пока не окажется в кризисе, вызванном накоплением критически важных открытий, не поддающихся объяснению».

В биологии и физике остаются ещё такие «белые пятна», способные в итоге привести их к куновскому кризису: для биологии — это происхождение жизни как таковое, для физики — совмещение гравитации с тремя другими фундаментальными взаимодействиями.

«Понадобится лишь один новый гений, чтобы опровергнуть мои доводы», — утверждает Саймонтон.