«Нужно быть осторожным в проведении параллелей между, на первый взгляд, похожими событиями в различных странах, — пишет Маркус Сведберг, старший экономист East Capital, в блоге Financial Times. — Но наблюдается ряд удивительных сходств между протестами в Турции и недавними событиями в России».

В частности, как президент России Владимир Путин, так и премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган находились у власти свыше десяти лет и намерены сохранить власть в обозримом будущем.

Путин поменялся должностями с нынешним премьер-министром Дмитрием Медведевым, чтобы избежать нарушения конституции, в то время как Эрдоган хочет внести изменения в конституцию, чтобы сохранить свое могущество, когда истечет его третий срок.

Оба ставят себе в заслугу стабилизацию своих стран, каждая из которых пережила политический и экономический хаос в 1990-х, и обоих критикуют за чрезмерную авторитарность. Оппозиция слаба и разделена в обеих странах (хотя, возможно, более продвинута и институализирована в Турции), и у обоих лидеров немного советников, которые могли бы сказать им «нет» (кроме, возможно, вице-премьера Турции Али Бабакана и российского экс-министра финансов Алексея Кудрина).

Протестующие молоды, образованны и живут в городах. В широком смысле, на улицы в России и Турции вышел средний класс. Эти группы не обязательно были политически активными раньше и могут принадлежать как к разным политическим партиям, так и к одной.

Это в большей степени движение гражданского общества, чем политическое движение, и оно организовано онлайн. Протестующие не составляют большинства, и им было бы трудно сформировать совместную альтернативу нынешним лидерам, даже если бы поле игры было свободным. Путин и Эрдоган, возможно, и потеряли часть своей популярности за последнее время, но пользуются наибольшим доверием из всех политиков в России и в Турции.

«В некотором роде как Путин, так и Эрдоган стали жертвами собственного успеха. Придя к власти десятилетие назад, они сделали то, что было необходимо. Сильное интервенционистское государство было нужно для стабилизации экономик России и Турции десять лет назад. Но Путин и Эрдоган теперь должны отозвать государства на шаг назад и содействовать экономике и народу вместо того, чтобы доминировать над ними. Это может оказаться непростым делом, но у них нет другого выбора, если они не хотят застрять в пути», — заключает автор.

Сравнения беспорядков в Турции с «арабской весной», например с Египтом, неуместны, полагает большинство наблюдателей. Турки обеспокоены исламскими наклонностями Эрдогана, но, по сути, протестуют против местной формы путинизма с ее пренебрежением к мнению оппозиции, гонениями на журналистов, страхом перед соцсетями. Эрдогану следует извлечь урок, иначе его «непонятые дети» просто «прогонят разгневанного папочку», пишут СМИ.

Попытка премьер-министра Турции представить антиправительственные протесты как результат усилий оппозиционных отщепенцев вписывается в модель того, как многие исламистские политические лидеры реагируют на критику своих режимов, полагает USA Today. Исламистские лидеры в Египте, Тунисе и Турции продемонстрировали пренебрежение к взглядам оппозиции, которое вызвало фрустрацию, лишь усиливающую народные волнения и нестабильность.

Как сказал Шади Хамид, директор по исследованиям аналитического центра Brookings Center в Дохе, эти лидеры считают, что победа на выборах дает им мандат и значительную свободу воплощать в жизнь собственное видение, даже перед лицом существенного противодействия. «Там мало считаются с идеей консенсуса и учетом позиций электоральных меньшинств».

Турецкие СМИ — самый наглядный пример «путинизации» страны. В 1990-е годы в Турции, как и в России, главные газеты и телеканалы принадлежали миллиардерам. При этом существовало лишь три запретные темы: угнетение курдского меньшинства, геноцид против армян 1915 года и критика Ататюрка. Эрдоган положил конец свободе турецких масс-медиа: крупнейший медиахолдинг возглавил зять премьера, журналистов запугали судебными преследованиями, а СМИ, принявшие новые правила игры, получили финансовую поддержку государства, пишет Чемпион.

Конечно, все аналогии между двумя странами условны, признает обозреватель: «В Турции гораздо сильнее плюралистические традиции и гражданское общество, и это вселяет надежду. Будем надеяться, что протесты помогут Эрдогану увидеть, какой риск несет следование путинской модели».

В статье Tageszeitung журналист Феликс Дахзель сравнивает премьер-министра Турции с «разгневанным папочкой, не способным понять, почему его дети-подростки вдруг взбунтовались против него». Премьер не понимает ни желаний своих детей, ни способов их коммуникации. Более того, он их боится. «По моему мнению, социальные сети являются наибольшей опасностью для общества», — заявил Эрдоган.

«В протестах, начавшихся в стамбульском парке Гези и перекинувшихся впоследствии на всю страну, социальные сети, опробованные в Тунисе, и успешно примененные в Египте и Нью-Йорке, стали не альтернативой, а единственном средством коммуникации, — пишет Дахзель. — Их влияние достигло такого масштаба, что турецкие власти начинают арестовывать пользователей Twitter- якобы из-за „лживых сообщений“. Эрдоган обходится с пользователями Twitter как с журналистами — запугивает, преследует и бросает за решетку.

Однако „папаша“, применивший силу против демонстрантов, теперь уже не сможет легко „загнать джина в бутылку, ему придется поговорить со своими детьми“. Или же они просто „прогонят старика“, заключает автор.

»Образ турецкого сопротивления возник, когда женщина в красном платье пострадала от перцового газа", — пишет корреспондент The Guardian Люк Гардинг. Он побеседовал с Сейдой Сунгур — той самой женщиной, научным сотрудником Стамбульского технического университета.

В прошлый вторник Сунгур была среди небольшой группы, направившейся в парк Гези, чтобы защищать его от бульдозеров. Когда Сунгур пришла на место, она увидела выстроившихся в линию полицейских из группы борьбы с уличными беспорядками. Один из них нагнулся и распылил перцовый газ прямо ей в лицо. «Когда она отвернулась, полицейский в противогазе подался вперед и окатил ее водой из шланга. После неожиданного нападения она и другие активисты с трудом пытались отдышаться», — рассказывается в статье.

Фотограф Reuters Осман Орсал запечатлел этот момент, сделав фотографию, которая за считанные дни получила широчайшее распространение.