Самуцевич возмущена

МАРК ФЕЙГИН ‏@mark_feygin

А вот какой-то Дмитрий Сон подал заявку в Великобритании. Не знаю кто такой…

МАРК ФЕЙГИН ‏@mark_feygin

В связи с Собчак… Ни Фейгин, ни Полозов, ни Волкова НИКОГДА не претендовали на деньги от премии Йоко Оно. Это ложь!

МАРК ФЕЙГИН ‏@mark_feygin

Еще раз насчет премии Йоко Оно. У меня есть переписка с ее юристами, где мы просим перевести деньги напрямую на счета девушек.

МАРК ФЕЙГИН ‏@mark_feygin

Должен также добавить, что вопреки желанию Нади Толоконниковой Петр Верзилов нанял новых адвокатов для ее «защиты», Мещерова и Смакаева

МАРК ФЕЙГИН ‏@mark_feygin

По большому счету, это даже к лучшему подобное публичное обсуждение. Ничто не останется скрытым в этом деле.

КОРЕСПОНДЕНТ: Правда ли то, что Ваша жена подала заявку на регистрацию товарного знака Pussy Riot?

МАРК ФЕЙГИН: Заявка на регистрацию товарного знака была подана в апреле. При этом совершенная случайность, что именно это юридическое лицо было выбрано. В тот момент это не имело никакого значения, товарный знак Pussy Riot не имел вообще никакого коммерческого наполнения, это не было ни в каком виде коммерческой операцией. Я много раз комментировал эту историю и скажу еще раз: заявка была подана по просьбе участниц Pussy Riot, для того чтобы не было злоупотреблений товарным знаком.

Этого, кстати, мы не смогли избежать: в Великобритании, Германии, Англии, Америке – практически везде начали подаваться заявки на классификаторы товаров, совершенно разные лица это начали делать – физические, юридические. Всё проконтролировать невозможно, мы не можем запретить людям обращаться за регистрацией товарного знака. Поэтому за пределами РФ мы ситуацию упустили, немного потеряли контроль.

Что касается судьбы товарного знака в России, той заявки, которая была подана в прелее этого года, то после конфликта между Надеждой, Марией и Екатериной мы от этого процесса максимально дистанцировались. Я удивлен, что история, которая ко мне юридически никакого отношения не имела никогда (и к моей жене, и к кому-либо из близких), вдруг всплыла. Это было нашей ошибкой – то, что мы вынуждены были заняться этим вопросом в том момент, когда это никого не интересовало. Вынуждены были только потому, чтобы, по просьбе девушек, не допустить коммерческого использования брэнда Петром Верзиловым. Об этом девушки неоднократно говорили во многих своих письмах, в том числе они были опубликованы на сайте «Эхо Москвы». Т.е. это была проблема, с Петром Верзиловым, и была она связана с тем, что он пытался использовать брэнд PR в коммерческих целях.

Нам не стоило, конечно, во все это ввязываться, но к сожалению, это произошло. И сейчас, после всего этого шума, мы выйдем из этой истории вообще: если вдруг в каких-то документах мы – я или супруга – еще фигурируем, этого не будет, я проконсультируюсь еще с юристами.

В общем, для меня было большим сюрпризом прочитать об этом всем сейчас, и в таком контексте: якобы мы с женой занимаемся коммерческой деятельностью. Но ни я, ни она никогда ничего такого не делали. Жена кинорежиссер, закончила ВГИК, для нее совершенно естественно сотрудничать с кем бы то ни было по производству фильма, здесь никакой проблемы я не вижу. Она делает фильм, это логично, она занимается картиной. Почему сюда в таком контексте все это приплетено, почему эта заданность, почему все это выплеснулось именно сейчас?

Что касается денег, которые с этого товарного знака можно получить, и кто их получит. Заявка была подана в апреле, для того, чтобы ее удовлетворили, должен пройти год. Деньги никто получить не может, пока патент не получен. 600 миллионов, про которые пишет «Коммерсант», это какое-то безумие. Как можно такие деньги получить, от кого, за что?

В общем, если в заявке и упоминалось мое имя, этого больше не будет. Нам с женой это не надо. Пусть они сами получают этот товарный знак и занимаются коммерческой деятельностью, если им это надо – Верзилов, Самуцевич.