Я не потерял способность к командованию. Я вернусь», — заявил Владимир Путин 24 сентября прошлого года, объявив делегатам партии «Единая Россия» о своем решении вновь выставить свою кандидатуру на пост президента. Он был уверен, что снова вернется в Кремль после четырех лет, и все будет так, как во время двух первых мандатов, в 2000-2007 годах. Но в тот день на стадионе в Лужниках не все ему аплодировали, даже и среди членов партии власти. Изменившаяся также благодаря экономическому развитию, связанному с периодом правления Путина, страна не обрадовалась этому известию и отпускала язвительные шуточки по поводу «рокировки» (шахматный термин на русском языке). Путин и Медведев менялись постами, откровенно заявляя о своем «товарищеском» договоре. Это знаменовало конец экспериментов с демократией, хотя и управлявшейся сверху. Сегодня, согласно докладу, опубликованному влиятельным российским мозговым центром Minchenko Consulting Group, система правления Путина стала напоминать старое Политбюро с вертикалью власти, на вершине которой находится «суперэлита», восемь человек, отобранных из кланов и групп, на которые опирается Путин и арбитром которых он является. Они верны своему лидеру и возглавляют главные центры экономики, финансов и политики.

Прошел почти год, ознаменованный протестами против режима. 24 сентября — это дата переворота: Путин вошел в неизвестные воды, возможно, он не ожидал, что встретит препятствия на своем пути. Кажется, он не готов к тому, чтобы принять новое настроение той части населения, которой уже недостаточно быть свободной только в выборе стиля жизни, но не иметь голоса в политике. «Мы есть», — это один из лозунгов Pussy Riot. Осуждение трех девушек из панк-группы, которые критиковали президента в храме Христа Спасителя, — это ответ Путина несогласным, пример для всей оппозиции. Никакого диалога, царь не может позволить себе пойти на уступки, беда, если он проявит слабость. Тот же подход был избран 31 августа и по отношению к писателю Эдуарду Лимонову, лидеру оппозиционного движения «Другая Россия», арестованному в Санкт-Петербурге.

Возвращение страха

Декабрь 1995 года, вторые выборы после краха СССР. В эти годы надежды на новую Россию возобладали над страхом возвращения к прошлому. «Видишь ли, чтобы удержать вместе такую огромную страну, у режима есть только одна возможность. Он не может контролировать все, поэтому прибегает к страху. Если ты из окна видел, что твой сосед арестован, то это отбивает у тебя желание высовываться», — объяснял мне один друг. Казалось, все это отошло в прошлое, у демократии нашлись бы другие методы. Однако, инструменты контроля и страх снова в моде: два года тюрьмы для Pussy Riot, чтобы устрашить оппозицию. Законы, одобренные Думой, должны держать ее в постоянном напряжении: более жесткие санкции для манифестантов, цензура Интернета, контроль за организациями, которые получают финансирование из-за рубежа.

Сторонник Путина, как гаранта стабильности и выразителя национальной гордости, средний класс все более отдаляется от него и все