М.ГЛУХОВСКИЙ: Гарри Кимович, как вы оценивали игроков до начала матча, и как вы оцениваете их сейчас, когда уже почти половина матча завершилась?

Г.КАСПАРОВ: (после длинной паузы) Я уже давал достаточно емкую, может быть, не очень дипломатичную, оценку самого матча еще до его начала. В данном случае, мне кажется, это не должно звучать обидно, это некая констатация факта, но, по-моему, это впервые в истории розыгрышей матчей на первенство мира, – когда официальный матч с законным чемпионом и законным претендентом не имеет никакого отношения к розыгрышу звания сильнейшего шахматиста планеты. (после перевода на английский язык). Что-то я давно не помню, чтобы меня переводили с русского на английский. Это просто на самом деле результат тех проблем, которые накапливались много лет в системе розыгрыша первенства мира. Тем не менее, всегда матч на первенство мира характеризуется серьезной подготовкой участников. И поэтому мы вправе ожидать каких-то интересных идей, хоть немного меняющих наше представление о современных шахматах. Если сравнивать этот матч с матчем, состоявшимся после моего ухода из шахмат, — Крамник-Топалов, — то мне кажется, что содержательно этот матч сильно уступает.

ВОПРОС ИЗ ЗАЛА: Борис Гельфанд представляет советскую шахматную школу, хотя он сейчас эмигрировал в Израиль. А какие перспективы у молодых российских шахматистов? Каково будущее российских шахмат?

Г.КАСПАРОВ: По большому счету, все ведущие шахматисты так или иначе представляют советскую шахматную школу. Если посмотреть на биографию Ананда, то его совершенствование происходило во многом под этим, очень сильным, влиянием. Я думаю, что все тренеры Ананда и его команда, которая работала в первые годы, — она почти сплошь состояла из представителей советской шахматной школы.

Что касается будущего российских шахмат, то достаточно очевидно, что Россия давно уже потеряла свои господствующие позиции в шахматном мире. Достаточно посмотреть на результаты командных турниров, на олимпиады и в целом – на результаты молодых шахматистов. Совершенно очевидно, что, так скажем, в тинейджерской категории – 20 с небольшим лет – в России нет шахматиста экстра-класса. Когда я говорю «экстра-класс», я имею в виду калибр чемпиона мира. Конечно, ситуация может измениться, но, по-моему, пока эти перемены не очевидны. В последние годы ситуация в России в целом не способствует развитию интеллектуальных дисциплин.