Итак, Путин будет пожизненным президентом России. В принципе, никто в этом и не сомневался. Пожизненное президентство Путина — это единственный стратегический бизнес-проект, который осуществляет Кремль. Какие-либо другие стратегические бизнес-проекты в России, похоже, осуществить невозможно.

Весь вопрос теперь в следующем: как завершится пожизненное президентство Путина — как у Франко или как у Муссолини? И что ко времени завершения будет с Россией?

Я бы хотела отметить несколько неприятных обстоятельств. Первое. В XVIII—XX веках вопрос модернизации страны был вопросом ее выживания. Те азиатские страны, которые начали модернизацию, как Россия при Петре I или Япония эпохи Мэйдзи, не стали колониями Запада. Те, что ее не начали, превратились в колонии или территории влияния.

Это же касалось и самой Европы. Польша, которая не смогла модернизироваться, была расчленена. Пруссия, которая находилась в центре Европы в положении не менее географически уязвимом, модернизировалась и стала Германской империей.

В настоящий момент вопрос модернизации не является вопросом выживания. В этих условиях для правителей отсталых стран, заинтересованных в максимальном увеличении личной власти, модернизация невыгодна. Наоборот, выгодна всеобщая люмпенизация страны и уничтожение интеллектуальной и бизнес-элиты, способной к принятию не зависящих от власти решений.

Второе. Россия принадлежит к числу сырьевых стран. Это страны, которые экспортируют сырье и импортируют все остальное. Власти подобных стран опять-таки не заинтересованы в создании не зависящей от них бизнес-прослойки, которая потребует политического представительства. Наоборот, они заинтересованы в максимальном оттоке мозгов из страны.

Третье. У элиты нет реалистического идеала, к которому можно было бы стремиться. Такой идеал был, скажем, у Петра Первого или Ататюрка — «сделаем как на Западе». Сейчас лозунг «сделаем как на Западе» бесполезен.

Строить государство всеобщей бюрократии — смешно, строить государство всеобщего благосостояния и обещать российским люмпенам столько же, сколько имеют лондонские погромщики, — невыполнимо. А всеобщее избирательное право, которое, собственно, даже в Европе кончается всеобщей бюрократией и растущей люмпенизацией, в условиях бедной страны «тут же доводит до тирании, едва масса найдет себе вожака» (это не я, это Диодор, который за две тысячи лет нисколько не устарел).

Четвертое. Доктрина всеобщего избирательного права работает на Путина. Основной постулат, которым руководствуется наша демократическая оппозиция, смешон и внутренне противоречив. Нам разъясняют, что «народу задурили голову» и что, если бы не зомбоящик, народа бы за Путина не голосовал.

Это глупость. Это еще можно было утверждать лет пять-десять назад, но не сейчас, когда к интернету имеют доступ до 60 млн российских избирателей. Любой российский люмпен имеет возможность узнать об этой власти все что хочет. Если он смотрит вместо этого зомбоящик — что ж, это уже его выбор.

Пятое. Правитель типа Путина в