. Отмолившись босиком на свежем воздухе под уничтожающим внутреннее тепло дождем, мусульмане кинулись к “Горьковской”. Спасительный вестибюль охраняли два полицейских. Штурмовики помялись в толпе, да забыли про священный праздник. И айда через турникеты без оплаты — кто прыжком, кто по-пластунски. Приборы пищали, отсчитывая нарушителей, сотрудники в форме хватали, кого смогут, но куда там! За пятиминутку человек триста, возьмем по-скромному, преодолели двадцатипятирублевую преграду и спустились на платформу.

Среди празднующих нашелся совестливый. Парень в синей футболке встал перед турникетами и руками, и голосом останавливал толпу халявщиков. Редкие лица осветил остаток совести. Конец разорению петербургского метрополитена положил наряд полиции, который пришел на помощь своим. Скоро и ОМОН подогнали. Бравые ребята красиво разделили толпу еще на входе в вестибюль, оставив пару коридоров для пожилых, взрослых с детьми и женщин.

На Ураза-байрам приняты сострадание и милосердие, забота о ближних, добрые дела. На религиозных чувствах вовсю играли цыганки с детьми и инвалиды славянской внешности. Они выстроились перед мечетью и устроили “поберушечный” террор. Хватали за рукава, прытко гнались за потенциальными дарителями и жалобили христианским “Спаси бог”. Бывало, наталкивались на грубость.

— Да уберись ты, б..., — отмахнулся парень от наглой цыганки, выходя просветленным из храма. Матерщинника окружающие за сквернословие не критиковали. Грех, конечно. С другой стороны, праздник праздником, а подаяние — вещь добровольная.