Это неправда, что дела в России обстоят плохо. На самом деле, они обстоят очень плохо. Так плохо в России за всю ее историю было только три раза – в середине XIII века, в начале XVII и в начале XX веков. Но ощущение краха есть лишь в небольшом слое образованного класса. Однако и его воля к сопротивлению полностью парализована.

Мы ничего не можем сделать, от нас все равно ничего не зависит, за нас все равно посчитают, будет только хуже, новые не лучше прежних – вот что доносится со всех концов России. Кажется, будто навсегда русский народ смирился со своей несчастной судьбой. Лишь бы не было войны… Так и война давно идет, просто с нею свыклись.

Эта катастрофа протекает незаметно. В этом состоит ее главная отличительная черта. Страна исчезает, но никто на это не обращает внимания. Русские живут сегодня в тени «социального Чернобыля», где уровень субъективного восприятия угрозы абсолютно неадекватен ее объективному уровню, где смертельная опасность удачно замаскирована под обыденность. Люди продолжают привычную жизнь, не обращая внимания на то, что они давно находятся в зоне «исторического поражения», что
под вопросом само сохранение русского этноса, русской культуры и русской государственности.

Я хорошо помню весну 1986 года в Киеве, жаркую и красочную, как никогда. Мы купались в Днепре и гуляли по залитым солнцем паркам, не в силах осознать, что под каждым цветущим кустом затаилась опасность. Нас брала оторопь, когда вдруг среди этого буйства весны навстречу выходил некто, зачехленный в костюм химической защиты с дозиметром в руках. Повинуясь нормальному человеческому инстинкту и привычке верить только тому, что видим своими глазами, мы в ужасе отшатывались от этого «пришельца» из какого-то другого злобного мира.

Теперь же я сам выгляжу злобным пришельцем в глазах миллионов людей, продолжающих вести привычный образ жизни в нефтегазовом раю и не понимающих, чем их сегодняшний день отличается от вчерашнего и позавчерашнего. Собственно, никаких особенных отличий и не существует, кроме, разве что, одного – этот день последний.
Смертельным излучением, от которого сегодня гибнет Россия, является ложь. Она пронзает все человеческие отношения снизу доверху – от семьи до государства. Все знают, что так жить нельзя, но живут. Все знают, что врать нельзя, но врут. Все знают, что красть нельзя, но крадут. Кто-то — рубль, а кто-то — миллиард, но какая на самом деле разница?

Эпидемия лжи – верный признак надвигающийся революции. Так было во Франции в XVIII веке, так было в самой России сто лет назад. Общество, завравшись, окончательно заходит в тупик, из которого нет другого выхода, как разрушение всего этого общества до основания. Главное, чтобы осталось потом что-то, из чего можно будет построить новое общество…