Перед тем, как воздушные удары НАТО остановили наступление Каддафи на Бенгази, его сторонники решились выступить против революции открыто. «Через два дня мы победим, Муаммар вернется», — сказал мне тогда какой-то мужчина, а затем спокойно вернулся в толпу единомышленников. Толпа была разогнана по приказу Переходного Совета,

а Радио «Свободная Ливия» призвала всех, кто сочувствует Каддафи признаться и сдать оружие в течение 24 часов, после чего, как сообщалось, все они будут рассматриваться, как предатели дела революции.
«Все они, с окровавленными руками, будут наказаны», — говорит Иссам Giriani.

Туман войны

Город взвинчен, в воздухе витают страх, подозрительность всех ко всем, недоверие. В такой ситуации понять, кто действительно враг, а кто сторонник, невозможно. Поэтому в ход идут опасно широкие критерии.

Донос, фотография Каддафи в бумажнике или в доме, лояльность режиму в мирные времена, семейные связи и принадлежность к «не тому» клану, — все это считается «убедительным доказательством».

«Здесь живет человек из Сирта, — пояснил мне Хани по время ночного рейда. — Раз он из Сирта, значит, член Ligen Thauria. Они там все такие. Тем паче, что и его семья тоже вся из Сирта». Его соратник добавляет: «Еще хорошо, что есть люди, добровольно приносящие нам информацию о своих друзьях и знакомых, которые плохо и мало ненавидят Каддафи, но, к сожалению, таких людей немного».

Есть у повстанцев и своя разведка. «Иногда мы очень успешно используем женщин. Они стучат в дом, плачут, просят чем-нибудь помочь, их впускают, и они внимательно смотрят, нет ли оружия или чего-то подозрительного. Если есть, приходим мы…»

Пойманных везут на военную базу, бывшую тюрьмой и при Каддафи. В закрытом дворе на цементной площадке – квадратные клетки, в клетках – пленники. Справа – арестованные иностранцы, которых повстанцы подозревают в том, что они «наняты Каддафи для борьбы с ними». Слева, под брезентовым тентом, — десятки чернокожих ливийцев. Они сидят в тесноте, но без наручников. По их словам, сейчас с ними обращаются неплохо, но сколько времени придется провести здесь, не знает никто. «Одному Аллаху известно, когда я попаду домой», — говорит черный ливиец, пояснив, что был схвачен на автобусной остановке, когда пытался добраться до дома.

Многие из «эскадронов защиты» действуют без санкции Переходного Совета, никому не подчиняясь. Это гражданские лица, решившие взять закон в свои руки. «Мы только вчера вечером говорили о том, что этих людей неплохо бы задержать и судить, — говорит Марех Беджу, начальник самого крупного лагеря повстанцев в Бенгази. – Мы хотим быть организованными и приличными».

Стража в действии

Актив рейдов – накаченная адреналином молодежь. Перед выездом с секретной базы, где они готовились к выезду, парни шутили, прыгали, кричали, раззадоривая себя и друзей. « Большинство из этих ребят дружат еще со школы», — объяснил командир. Затем был отдан приказ: «Поехали!», — и под восторженные крики ребята начали разбирать оружие. Сам командир тоже возбужден и взвинчен, его заряженный «Калашников» в сочетании с маниакальной ухмылкой пугает. Он ненавидит Каддафи, за то, что его отчислили из военного колледжа. «Я воевал с полковником еще в колледже. Меня за это ругали, а потом выгнали!».

Рейды бывают опасными. В этой банде погибло уже три человека. «Когда мы впервые поехали искать людей Каддафи, — вспоминает Хани, — нам попались торговцы оружием. Перестрелка длилась минут сорок, мы потеряли одного из наших, но взяли в плен четырех парней». В его голосе гордость: «И одного из них убил я сам, лично!».

Рейды очень огорчают правозащитников. «Пресечение такой деятельности должно быть приоритетом для Переходного совета, — уверен представитель HRW Питер Букерт. – Нужно также отнимать оружие у тех, кто не хочет подчиняться властям. Но я, к сожалению, почти уверен, что власти сами косвенно поддерживают группы «Шабаб», потому что те делают грязную работу, а виновны люди или невиновны, никого не интересует, и злоупотребления никто не расследует».

Число рейдов неуклонно растет, растет и масштаб их деятельности. «На прошлой неделе мы поймали уже 25 врагов», — сообщил организатор одного из отрядов.

По мере превращения революции в политическое движение оппозиции, рейды становятся все более жестокими. Они ставят под сомнение приверженность Временного Совета демократическим идеалам и ценностям. Повстанцы утверждают, что рейды нужны не только во время войны, но и для политической безопасности.
Термин «враги революции»не нов. Когда-то его использовал и Каддафи. «Увы, все повторяется», — признает Мустафа Giriani, координатор СМИ Переходного Совета, в прошлом активист подпольной борьбы с режимом.
henrykane.livejournal.com/51714.html#cutid1