На фоне истерии вокруг «Фукусимы-1» мы как будто забыли, что 30 тысяч человек погибли в Японии именно от цунами. Каждый пятый из них — в Онагаве, нынче полностью разрушенной, или в соседнем Исиномаки, куда волна пришла несколькими минутами позже. Корреспондент «РР» попытался «восстановить» эти города по памяти тех, кто выжил. 11 марта в 14.45 на железнодорожную станцию тихой провинциальной
Онагавы прибыла двухвагонная электричка из соседнего Исиномаки. В средней школе готовились к выпускному вечеру. На местной АЭС был обычный рабочий день. Через минуту в Японии произошло мощнейшее в ее истории землетрясение. Люди перепугались, техника встала, но город устоял. А через полчаса Онагава, находящаяся всего в 80 километрах от эпицентра, первой приняла удар 18-метровой волны.

<...>

На уцелевших автобусных остановках висят предвыборные плакаты. Жалко становится этих улыбающихся мужиков в костюмах — агитация на таком фоне гарантированно убьет репутацию любого политика. В че­реде незнакомых лиц мелькает одно знакомое: Лео Ди Каприо смотрит с рекламы какого-то местного напитка. Звезда «Титаника», на глазах у всего мира «утонувшая» в Атлантике 14 лет назад, задумчиво смотрит на затопленные кварталы и выброшенные далеко на
сушу суда.

Залив покрыт мусором. Таким же было и цунами — не волной воды, в которой еще можно надеяться как-то выплыть, а движущимся, скрежещущим валом наползающего друг на друга мусора, в котором спастись практически невозможно. В нем нельзя плыть и некуда деться от затирающих со всех сторон машин, бревен, металлоконструкций и сорванных с домов крыш.

Из воды торчит верхушка синтоистского храма, тут же ритуальные красные ворота — тории. Они очень напоминают один из главных открыточных видов Японии — стоящие в приливной зоне тории святилища Ицукусима, только в миниатюре. Вдоль дороги люди разводят костры. Старик прилаживает фанерки к ступеням своего дома, пытаясь защитить его от стоящей на улице воды, — безнадежная затея.

Машина въезжает в тоннель. И тут вдруг на секунду приходит мысль, что все вокруг, может быть, просто кошмарный сон. Здесь все как было: серые стены, сверху желтые огни фонарей, по бокам зеленые светящиеся надписи «200← →600».

Но вот тоннель заканчивается, и на выезде взору открывается реальность, масштабами трагедии затмевающая все виденное раньше. Это Онагава, она разрушена полностью. Город стоял в узкой бухте, зажатой крутыми отрогами гор. 18-метровая волна легко преодолела защитные молы и поглотила все, что было на равнине.