The Financial Times полагает, что есть одна страна, которой — если отбросить политическую риторику — экономически выгодны мировые кризисы последнего времени, и эта страна — Россия. Если говорить всерьез, то и война в Ливии, и землетрясение и ядерная катастрофа в Японии на руку России.

Действительно, Америка и ее союзники связали себе руки уже третьей кряду войной. Ливия не затрагивает глобальных российских интересов, при всем том, что Москва потеряет там 4 млрд. долларов на невыполненном контракте на поставку вооружений и 2,2 млрд. евро от, вероятно, сорванного контракта с РЖД на строительство скоростной железнодорожной магистрали Сирт-Бенгази. Все эти потери с лихвой компенсируются ростом мировых цен на нефть. Ближневосточный кризис довел стоимость барреля нефти до 115 долларов, и это манна небесная для российской экономики. Экономисты утверждают, что на каждые 10 долларов прироста мировых цен на нефть Россия получает дополнительные 20 млрд. долларов.

Столь же выгодная конъюнктура складывается для России на Дальнем Востоке после катастрофического землетрясения в Японии. Владимир Путин мгновенно предложил увеличить в Японию поставки сжиженного газа. Поскольку у самой России нет лишних объемов СПГ, Путин следом предложил такую комбинацию: Россия увеличивает поставки газа в Европу по газопроводам. А те объемы СПГ, которые шли из России на Запад, могут быть перенаправлены на Дальний Восток, в Японию.

На носу парламентские и президентские выборы, и эти незапланированные миллиарды можно конвертировать в надбавки к пенсиям и зарплатам госслужащих. Это, в свою очередь, поможет устранить угрозу — какой бы незначительной она ни была — повторения в России протестов по арабскому сценарию. Более того, Россия позиционирует себя на фоне волнений в арабском мире как более надежный поставщик энергоносителей, нежели Ближний Восток и Северная Африка.