На днях я ознакомилась с данными февральского опроса руководителей крупнейших предприятий России. Такой опрос Росстат проводит регулярно, и на его основе эксперты Центра конъюнктурных исследований ВШЭ вычисляют индекс предпринимательской уверенности. Главы основных производств во всех сферах экономики рассказывают о положении дел своих предприятий и делятся планами на ближайшие 3-4 месяца: собираются ли они поднимать цены, наращивать выпуск продукции, увольнять работников и т.д. Исследования, надо сказать, поучительные – это не игры статистики, а вполне конкретные планы людей, от которых на самом деле зависит и рост ВВП, и наше с вами благополучие.

Так вот, согласно их планам, нам с вами придется затянуть пояса и вывернуть карманы. Судите сами. Уже несколько месяцев растет число тех, кто собирается поднять цены на свою продукцию, – в феврале их стало 27%. Больше было только в ноябре 2008 г., когда «плавная девальвация» уже шла де-факто, и прогнозы давали до 50 рублей за доллар. Сейчас кризис пошел на спад, а рубль – на укрепление, но тенденция та же. При этом надо иметь в виду, что те, кто собирается поднимать цены, вполне возможно, уже проделывали это в предыдущие месяцы.

Если вы думаете, что крупный бизнес поднимает цены из-за невиданного покупательского ажиотажа, то ошибаетесь: о том, что спрос на их продукцию растет, сообщили только 19% опрошенных. Так за что с нас хотя взять деньги?

Во-первых, за пенсионеров. На тяжесть налогового гнета пожаловались 43% опрошенных. Это результат первых платежей в социальные фонды, которые в этом году резко выросли. Говорить сейчас о своевременности такой меры поздно – после драки кулаками не машут. Однако обращает на себя внимание то, каким образом бизнес попытался смягчить для себя негативные последствия этой меры. Дело в том, что конце прошлого года в реальном секторе экономики резко выросли складские запасы – их рост, по мнению Центра развития ВШЭ, обеспечил 3,8% из 4% роста ВВП в 2010 году. Бизнес попросту предпочел интенсивно работать «на склад», платя с фонда заработной платы по старым нормам, чтобы теперь жить с продажи этих запасов, притормозив производство.

Я бы могла понять предпринимателей, у которых конкурентная борьба сменилась на гонки по выживанию. Но дело в том, что останавливаться на достигнутом наш бизнес не хочет и готов за запасы, произведенные дешево, взять подороже еще и с нас, покупателей. У недобросовестных риелторов подобное поведение называется «взять два конца».

В сущности, судя по февральскому опросу, намерения бизнеса оформились окончательно. Никаких долгосрочных планов нет: день простоять, да ночь продержаться – и «сдохни ты сегодня, а я завтра». О конкуренции, как я уже сказала, нет и речи – а стало быть, мы можем забыть о заботе о качестве и о том, что покупатель всегда прав. Сочетание роста цен и застоя производства – это стагфляция. Это выуживание из наших карманов лишних денег не за то, что нам сделали приятно, красиво или по-новому, а потому, что дефицит.