"Можно было сделать и лучше", – думала я, принимая отремонтированную ванную у мастеров. Пережив пять ремонтов, опытным глазом отмечала все "косяки" и небрежности, допущенные рабочими. Вот, например, обои надо было не срезать, а обернуть ими угол, иначе срез скоро разлохматится. И порог оформили небрежно. А отверстие под трубу в экране ванной – разве трудно было покрасить край? "Розетку поставите, когда краска высохнет", – сказал на прощанье мастер. "Подождите, кто поставит?" – возмутилась я. "А что, у вас некому?" – удивился он, бросив взгляд на комнату сына. В комнате сидела компания молодых парней. Самым умелым из них был именно мой сын: в армии ему пришлось однажды класть плитку и еще дважды – красить стены и двери.

Когда сыну исполнилось пять лет, я научила его пришивать пуговицы – это, кстати, развивает мелкую моторику рук и способствует выработке хорошего почерка. Попав в армию, он горячо благодарил меня за этот навык: там он ценился на вес золота.

Если я рассказываю о том, что умею делать руками, то у людей старшего поколения интерес вызывает лишь знание основ ковроткачества и токарного дела. Ну, могут поудивляться знанию старинного способа обвязки носовых платков. Молодых девушек удивляет даже то, что я сама подрубаю края штор. Слова о том, что модную шапочку за две тысячи можно легко самой связать крючком за пару выходных, воспринимаются как тонкая шутка.
адцать лет назад мы так резво перешли от натурального домашнего хозяйства к потреблению готовых изделий, что забыли научить детей хотя бы элементарным навыкам мастерства: починить розетку, поработать дрелью, связать шарф или подшить платье. В результате выросло целое поколение неумелкиных, которые не представляют себе радости ручного труда.

Между тем во всем мире люди не спешат отказываться от полезных навыков. Как-то в Дании моя мама зашла в гости к знакомым. Муж, профессор-лингвист, отсутствовал. "Он у соседей, чинит бачок", – пояснила его жена.