Он умер на даче в Пахре. Умер, когда понял, что он, подполковник Твардовский, прошедший две войны: финскую и Великую Отечественную, свою третью "войну", войну за правду, кажется, проиграл.

Скончался на зеленом диване под репродукцией картины "Отдых после боя". Может, последнее, что видел. Но его, народного поэта, власти убоялись даже мертвого. К Дому литераторов, где стоял гроб, все подходы для тысяч читателей перекрыла милиция, вход по "спецпропускам". А к Новодевичьему даже вызвали войска: оцепление, команды, давка. Сквозь кордоны прорвался нобелевский лауреат Солженицын. Ему и пикнуть не дали. Но, поминая поэта, он "пустит" в самиздат письмо. "Есть много способов убить поэта, — напишет, — для Твардовского было избрано: отнять его детище — его страсть — его журнал… В почетном карауле — те самые мертво-обрюзгшие, кто с улюлюканьем травил его. Это давно у нас так, это — с Пушкина… Вам впору будет землю руками разгребать, чтобы Трифоныча вернуть. Да поздно..."