Вопреки мнению, которое навязывают некоторые средства массовой информации, у НБП партийных адвокатов нет и никогда не было. С нами всегда заключают соглашение родители. То есть они к нам обращаются. Но, тем не менее, группа адвокатов сложилась.

Мы ведем дела неоднозначные. Я веду дела не только национал-большевиков, но я веду, например, дело Сергея Аракчеева, которого обвиняли в убийстве трех чеченских жителей, веду дела тех, кого называют скинхедами, и много других дел. Поэтому, конечно, с угрозами и с каким-то давлением со стороны «преступного элемента» сталкиваться нам приходится. Но со стороны органов государственной власти, со стороны государственных лиц — нет, не приходилось.

И в принципе, это правильно. Потому что понятно, что это наша работа и чем лучше мы ее делаем, тем меньше восторгов у наших процессуальных оппонентов. Адвокат выполняет конституционно значимые функции государства. И в этом смысле его работа ничуть не менее важна, чем работа прокурора.

Я скажу высокопарно, но мне кажется, отношение к адвокатуре — это один из показателей уровня цивилизованности государства. Потому что за адвокатурой нет такого мощного аппарата, как, например, за прокуратурой. За адвокатурой стоит то, что мы называем гражданским обществом. Если адвокатура в процессе имеет реальный вес, если она что-то может доказать, убедить суд — это значит, что система правосудия эффективна, это значит, что виновные в ней понесут наказание, а невиновные будут оправданы.