Что сейчас слышишь на собраниях, при общении с рабочими, когда раздаешь им профсоюзную газету? "Что вы с газетами пришли к нам? Автоматы должны раздавать".

Если несколько тысяч человек в небольшом городе, где всего-навсего тридцать три дома, летом получают три месяца отпуска и еще какую-то зарплату… Огородов там нет, рыбу они поймали. Что они будут делать дальше? Пить или бить? Мы пытались все это дело перевести в коллективные переговоры – нам заявили, что это мы экстремисты.

Казалось бы, пресса нам говорит, все поняли: перекрыл дорогу – что-то получил. Нет. Вывод в массе сделан другой. Дорогу перекрыть сложно. Там кто-то быстро ездит, и всякие ОМОНы бегают. И народ стал понимать, что нужно не дорогу перекрывать. Пикалево началось с чего? Не с перекрытия дороги, а с захвата мэрии.

В последнее время были на нескольких заводах вспышки совершенно стихийные. Начинаем разбираться – выясняется: везде ядром кристаллизации были определенные люди. Там – бригадир, там – какой-то авторитетный рабочий, там – группа рабочих… Эти люди писали в прокуратуру – получили отписки; писали в трудовую инспекцию – получили отписки. В очередной раз работодатель нарушает права рабочих – кто-то предлагает написать в прокуратуру. "А я уже, ребята, писал". – "Тогда давайте в трудовую заявим". – "Да вот, почитайте этот маразм с трудовой инспекцией". – "Ну, все, тогда не приступаем к работе". И возникает стихийная забастовка.