Как объяснил Postimees спе­циалист в области разведки, в случае шантажа простейшим выходом для Симма было бы просто сообщить о случившемся в КаПо и таким образом вычеркнуть себя из числа объектов интереса СВР.

"Утверждения, что Симму за секретную информацию платили лишь по 1000 евро (около 16 000 крон) в месяц не соответствует действительности. Его реальные гонорары, очевидно, были значительно более крупными, — сказал госчиновник, который в курсе хода расследования. — Симм очень умный деятель и старается, где можно, смягчить свою роль как предателя".

Ведущий госпрокурор Лавли Лепп сообщил Postime­es, что пока нет смысла спекулировать на тему, какими мотивами руководствовался Симм. Был мотив один или их было нес­колько, выяснится тогда, когда будет собран весь доказательный материал, и дело направят в суд.

Защитник Симма Ове Ладва, который добивается освобождения задержанного из-под стражи, отказался комментировать возможную связь Симма с КГБ.

Бывший высокий полицейский чин Койт Пикаро считает, что Симм был агентом КГБ. По его словам, в контексте нынешнего шпионского скандала он даже слышал от соответствующих "деятелей" версию о том, как и когда органы привлекли Симма к сотрудничеству.

"Мне рассказали, что это произошло, когда он учился в Академии МВД, а взяли его на том, что он пытался спекулировать, перепродавая какой-то привезенный из Эстонии товар", — рассказал Пикаро.

Симм работал в Министерстве обороны с 1995 года, а в 2000 году возглавил отдел по защите государственных тайн, задачей которого были организация и координация защиты гостайн в министерстве. С 2001 года до ноября 2006 года Симм был уполномоченным представителем госбезопасности.

Защитник Симма Ове Ладва, который добивается освобождения задержанного из-под стражи, отказался комментировать возможную связь Симма с КГБ. «Но вы же сами прекрасно понимаете, почему я не могу комментировать такие утверждения», — заметил он.

Возможно, что КГБ завербовал Симма, когда тот работал в Объединении вневедомственной охраны. Т.е. в период с середины 1980-х до восстановления Департамента полиции в 1991 году, когда Симм работал замом директора этого подразделения МВД ЭССР, занимавшегося физической и технической охраной (охранной сигнализацией) учреждений и квартир.

«Конечно, можно спекулировать на тему, насколько часто КГБ нужно было тайно нанести визит в какую-нибудь квартиру или офис — ведь в таком случае ему нужен был свой человек в Объединении охраны, — сказал один из бывших коллег Симма. — Но до тех пор, пока не откроется вся правда, можно рассуждать об этом до бесконечности».

Отдел безопасности Минобороны Эстонии, которым Симм руководил в 2000-2006 годах, является самым секретным подразделением этого учреждения. Он отвечает за охрану государственной тайны. Отдел занимается вопросами безопасности министерства и контролирует разведывательную деятельность Генштаба сил обороны. Обвиняемый в шпионаже был руководителем эстонских делегаций по заключению соглашений о защите секретной информации с зарубежными странами, а также представлял Эстонию на переговорах с ЕС и НАТО.

Индрек Юрьо,
исследователь архивов КГБ, зав. службой публикаций госархива, доктор

В Эстонии дискуссия на те­му КГБ имеет очень деликатный характер. В какой-то момент, когда часть бывших сотрудников КГБ начали говорить на эту те­му, последний глава эстонс­кого отделения КГБ Рейн Сил­лар прямо сказал, чтобы они не распространялись. Пе­риод начиная с 1960-х годов у нас с точки зрения тематики КГБ весьма фрагментарен. Архив свидетельствует о том, что взятые в свое время в КГБ архивные материалы в дальнейшем утратили многие документы. То есть имена известных людей в архиве имеются, а дел нет. Поскольку в силу непростых политичес­ких отношений мы еще долго не сможем получить доступ к российским ар­хивам, то эпоха Брежнева и последовавший за ней период ос­та­нутся для нас с точки зрения КГБ очень расплывчатыми.

Владимир Юшкин,
директор Балтийского цент­ра исследования России

Если говорить об агентах, каковым мог быть и Херман Симм, то вероятность того, что вы когда-нибудь узнаете полный список лиц, занимавшихся в Эстонии шпионажем в пользу России, близка к нулю. Если они сами не попадутся. Процесс вербовки агента по своей сути таков, что спецслужба гарантирует этим людям анонимность до скончания их дней. Впоследствии в архивах открываются лишь имена агентов-нелегалов. Именно они вербуют нужных лиц и помощников. Однако имена завербованных в архиве никогда не фигурируют, там значатся только псевдонимы. В делах указаны переданные им суммы денег, но вместо имен стоят клички.

Хардо Аасмяэ,
бывший глава правительст­венной комиссии, принимавшей дела КГБ

Когда-то мы взяли у КГБ 30 000 дел, но это были дела уголовные. Расследования, касавшиеся всевозможных дел, находящихся в производстве КГБ, начиная с обмена валюты и заканчивая нелегальной торговлей. К моменту создания нашей комиссии агентурных дел в Эстонии уже не было, их начали вывозить отсюда уже в 1989 году. Так что говорить о том, кто был в Эстонии агентом, а кто нет, очень сложно.