Недавно, нам пришлось вызвать 'скорую' из ближайшего поселка, когда моя теща свалилась с тяжелым ущемлением грыжи. Я прошел полмили под проливным дождем, чтобы встретить медиков, иначе они могли бы заблудиться в нашем лесу — так уже случилось в прошлый раз, когда мы вызвали врача. У них есть сотовые телефоны, но пользоваться ими они не могут себе позволить. Через час после того, как я дошел до дороги, мы, наконец, встретились. Медсестра была вежлива и хладнокровна. Осмотрев пациентку, она предложила срочную госпитализацию, развеяв наши опасения насчет того, что моей теще придется ложиться под нож в местной больнице. 'Она просто пытается нас успокоить', — заподозрил я. Как же мало я понимал.
Через десять минут после отбытия 'скорой', позвонила моя жена, и сказала, что причин для беспокойства больше нет. 'Что это значит, — спросил я. — Вы же еще не доехали?' Дороги оказалось достаточно, ответила он. Собственно, как ей объяснили, десятиминутная поездка по местным дорогам в старой машине скорой помощи с давно неработающими амортизаторами — это обычный в здешних местах способ лечить ущемление грыжи. 'За все те годы, что я здесь работаю, — рассказала жене медсестра. — Ни разу не было так, чтобы ущемление грыжи у больного не прошло по дороге в больницу'. До больницы им все же пришлось доехать, чтобы оправдать вызов 'скорой'. Мои жена и теща вернулись домой в конце дня на такси — это можно было считать своего рода послеоперационным лечением.