Автор: Симон Кордонский.

Общепринято, что иного пути развития страны, кроме инновационного, нет и не может быть. По умолчанию, источником инноваций считается наука и, прежде всего, отечественная академическая наука. Я, однако, попытаюсь показать, что эта наука вряд ли может стать источником инновационного развития, если сохранит основные принципы своей организации и функционирования.

Говоря «наука», «инновации», «развитие», «повышение уровня исследований» чиновники, члены научного сообщества, предприниматели и академические ученые вкладывают в эти слова принципиально различные смыслы. И когда, например, представители академической науки, обосновывая необходимость выделения дополнительных ресурсов, говорят о ее выдающихся успехах, то имеют в виду совсем не те достижения, в которых нуждаются государство и бизнес. Взаимное непонимание порождают иллюзии, в частности о возможности обеспечить инновационное развитие, используя якобы огромные скрытые ресурсы, которыми располагают отечественная академическая наука и научное сообщество[1].

Чиновники понимают науку как совокупность самоуправляемых (в случае академий) бюджетных организаций, результатом деятельности которых должны быть некие знания, новации, изобретения, технологии и изделия, которые могут быть включены в государственный оборот и служить развитию народного хозяйства и нейтрализации внутренних и внешних угроз. То, что академическая наука практически не создает такого рода новаций, ставится ей в упрек и стимулирует попытки распорядителей бюджетов ее модернизировать. Однако эта наука «заточена» совсем на другое, и нужные народному хозяйству результаты может давать, как показывает советский опыт, только при жестко сформулированном и конкретном государственном заказе.

Предприниматели, основываясь на зарубежном опыте, какое-то время считали академическую науку возможным источником ноу-хау, которые – при удачном стечении обстоятельств – могут дать прибыль на уже известных рынках или даже стать основой формирования принципиально новых рынков. Жизнь их многому научила, и иллюзии относительно коммерческих перспектив результатов отечественной науки остались разве что у совсем романтичных бизнесменов. Сейчас предприниматели, как правило, считают, что академическая наука уже прошла «точку невозврата» с точки зрения обоснованности вложений в нее. Однако она остается привлекательной для бизнеса как фондодержатель и распорядитель колоссальных и не капитализованых земельных и прочих ресурсов. И предприниматели не так уж неправы.

Научное сообщество понимает науку как способ получения знания и как организационное и публичное оформление результатов исследований, проведенных его членами. Научное сообщество измеряет научный процесс количеством публикаций по результатам исследований, и статус современного ученого оформляется не научными и учеными степенями, званиями и наградами, как это принято в академической науке, а индексами цитирования (в широком смысле этого слова), то есть показателями использования текстов данного ученого другими учеными, а также уровнем коммерческой привлекательности результатов исследований.

Мировое научное сообщество давно институализировало свои отношения и с государством, и с бизнесом, в результате чего сформировалось многообразие экономических и социальных институтов, опосредующих переход от научных открытий и разработок к коммерческим продуктам. В то же время, отечественное научное сообщество пока включено в мировые инновационные процессы лишь частным образом, так как его коммерческая и технологическая эмансипация по возможности блокируются академической наукой.