По этой теме я дам, в основном, цитаты, причем, впервые они меня заинтересовали еще в 1997 году своей резкой парадоксальностью.

Итак, первая цитата это заметка из газеты «Континент», № 19 за 1997 г.

«Виктор Иванович Ельцов родился «в сорочке», чего и сам не отрицает: расстреливали в упор из пулемета, а жив остался…

Было это в боях за Тукумс — ухоженный латвийский городок, превращенный воюющими сторонами в руины. Ельцов с товарищем, отбившиеся от своих, были сданы немцам «лесными братьями» — местными националистами.

Немцам тогда было уже не до транспортировки пленных. Поэтому, построив колонну человек из пятисот — русских, украинцев, евреев и прочих, — повели ее к ближайшему оврагу…

— Шли часа полтора, — рассказывает Виктор Иванович. — Поначалу думали — в лагерь гонят или на погрузку в вагоны. Потом по колонне прошло: нету тут ни лагерей, ни железной дороги — убивать ведут…

— Колонну, наверное, здорово охраняли? — спрашиваю.

— Какое там: два латвийца в эсэсовской форме с автоматами, два немца — расчет пулемета, да подвода с возницей и боеприпасами…

— И вы, полтысячи человек, не могли справиться с пятерыми? У вас что, руки были связаны?

— Нет, руки были свободны. Но мы почти не знали друг друга. Чтобы освободиться и разбежаться, надо было кому-то первым броситься на конвой, увлечь за собою других. Каждый, наверное, еще на что-то надеялся — вдруг все же в лагерь ведут… А потом стало поздно: подогнали нас к краю оврага, сами отошли и начали поливать свинцом. Когда мы попадали, в овраг для верности долго бросали гранаты…

Очнувшись, я чуть не погиб от удушья, заваленный грудой тел. Нечеловеческими усилиями выбрался. Уже темнело, и я был счастлив, когда увидел еще две копошащиеся меж трупов фигуры. Да, трое нас осталось в живых, как с того света вернувшихся…

— Но живых могло остаться в сто раз больше!

— Да, но кого судить, что так не случилось? Мертвых, что до конца надеялись на чудо? Нас, оставшихся в живых? Всех — за то, что не нашлось между нами героев? Скажите по совести, а среди вас, нынешних, много ли таковых? Да выступи-ка один супротив начальства, которое потом съест, да еще без всякой надежды, что тебя кто-то поддержит…

И подумалось: а ведь действительно, нас всех вот так и ведут по жизни, строем, чаще всего — против воли, силком. Тащат, как бессловесный скот, — кто расстреливать, кто, наоборот, к светлому будущему».